Ольга Чигиринская - Шанс, в котором нет правил [черновик]
— Есть, — сказал совершенно проснувшийся Антон.
Хорошо быть молодым, подумал Эней, начисто забывший, что ему до 30 еще плыть и плыть. Брассом.
Не прошуршав ни единой травинкой, на дороге появился Цумэ. Аппарировал, не иначе.
— Во-первых, — сказал он, закуривая. — Клиент в обмороке. Во-вторых, капеллан у нас Костя. И в-третьих, спасать эту душонку, по-моему, поздно.
Эней не ответил. Набрал номер Кости.
— Слушаю, шеф, — а вот в голосе Кости ни тени сна — хотя он старается по своей армейской привычке урвать любую минуту.
— Ты подготовил контракт с Александровыми?
— Так точно.
— Поезжай к ним и подпиши. И собирайся на утренний монорельс. Едем в Москву.
* * *…Если спросить у образованного москвича, что такое нелегальный бордель, то он ответит, что это химера речи — существует в языке, но не встречается в природе. Если спросить то же самое у москвича обыкновенного, то даже те из них, кто не опознает химеру языка, попытайся она загрызть его в темном переулке, согласится, что нелегальный бордель встретить в этой жизни не легче, чем летающего слона. В крупную зеленую клетку. Потому что, во-первых, все, что требуется человеку — от дружеской беседы до снаффа — ему охотно и с удовольствием продаст бордель легальный, а во-вторых, со всем остальным борется не столько полиция, сколько высокие господа. Обычными своими методами.
Обе группы москвичей совершат типичную ошибку. Там где есть спрос, будет и предложение. О да, в нынешние времена не то что почти все, а пожалуй и просто все можно получить с полного согласия партнера… но что если кому-то требуется именно несогласие. Причем настоящее?
…Это была та самая Старая Москва — узкие улицы, путаница переулков со странными названиями, дома в три-пять этажей с не по-современному узкими окнами и толстыми стенами, с двускатными крышами, с парадными и черными лестницами. Вот еще отличие Москвы от Питера, — подумал Игорь. — У нас так и называют лестницы «парадными», даже если это старый блочный дом с единственным выходом. Усмехнулся — давно ли Питер стал «у нас», а квартира на Фонтанке — «дома»? Иногда казалось, что всю жизнь, а иногда…
Переулок носил странное название Щипок, и по одну сторону там стеной стояли эти старинные дома, а по другую шел забор — квадратные столбы выкрашены белым, плиты между ним — желтовато-бежевым, четырехскатные навершия столбов — темно-красным. За забором виднелись деревья и двух- или трехэтажные строения. Забор охватывал целый квартальчик неправильной трапециевидной формы, а внутри находился искомый развлекательный комплекс-клуб «Морена».
Стоянок было две — одна, практически заполненная, внутри, вторая — снаружи. Кен, сидевший за рулем, завел машину на крайнее место внешней стоянки. Хоть и предполагалось, что эту «мазду» придется бросать, но вдруг еще пригодится? Как и положено водителю-телохранителю, Кен вышел первым, обошел машину и открыл Игорю дверь.
Карточка-пропуск с мерцающей зеленой голограммой утверждала, что клиент явился посмотреть на бои без правил. О настоящих намерениях клиента в ней написано не было. Карточку Игорь украл в казино того же клуба. Эней перекроил ее под данные Игоря — работа качеством пониже Енотовской, но чекер съест.
Охрана на входе не нашла в новых гостях ничего странного — молодой человек в очках-хамелеонах и дорогом костюме, с почти белыми, явно осветленными волосами, зачесанными назад и собранными в хвостик, и охранник при нем. У таких людей охранник — скорее признак статуса, чем насущная необходимость. А может, молодой человек занимался бизнесом не менее нелегальным, чем заведение «Морена» — тогда охранник вовсе не лишний… И в самом деле, что нужно добропорядочному молодому бизнесмену на такой, мягко говоря, незаконной затее, как нелицензированные бои без правил? Но ни оружия, ни сколько-нибудь подозрительных металлических предметов у беловолосого молодого человека и его охранника, крупного неторопливого парня, не оказалось.
Внутри, за узорными чугунными воротами, был уютный дворик со старыми вязами и кирпичными дорожками. У самого входа в двухэтажный, под ту же московскую старину отреставрированный дом, росли две стройные елочки. У крыльца уже горели фонари, хотя небо еще не потемнело окончательно.
За тяжелыми дверями из темного дерева находился неярко освещенный холл. Игорь направился было к лестнице, что вела в полуподвальный зал для боев, но вдруг резко остановился. Кен замер у него за плечом. Понял, что Игорь сканирует пространство.
— В бар, — сказал Игорь как бы сам себе, как бы разрешив некоторое внутреннее колебание гурмана, выбирающего, от какого блюда вкусить первым и решившего начать с аперитива…
Так это выглядело со стороны — а на самом деле ему было не по себе. Визу, в зале, горела ярким белым, обжигающе-холодным светом невероятной мощности газосветная трубка. Он «видел» ее отсюда, из холла. Это могло значить только одно — в зале находится старый варк. По счастью, «увидеть» точно также Игоря он вряд ли сможет — данпилы очень плохо «видны», это они не раз проверяли. Но попадаться на глаза такому деятелю… Игорь выругался про себя. Если их засекут, охота будет страшная. Черт же принес «высоких господ» именно сегодня.
— Что случилось? — спросил Кен.
— Тебе в зал нельзя.
Будь тут молодые варки — можно было бы рискнуть: они просто не знают, что такое священник; не понимают природы охватывающего их страха. А вот старики должны помнить. И там, в зале, наверняка старик, который, может статься, и данпила сумеет отличить от просто «надкушенного» человека.
Судя по долетавшему снизу шуму и постепенно сгущающейся смеси азарта, ожидания и страха, бои уже начались. Бар был самый обычный, со стойкой под черное дерево, дюжиной высоких стульев, десятком столиков, барменом за стойкой и зеркальной выставкой бутылок у бармена за спиной. Свет горел только над стойкой да над столиками, мягкий и рассеянный. Играла негромкая музыка — что-то легкое, обработанная до неузнаваемости классика. Антона именно такая музыка вывела бы из себя, он не любил easy-listening, а Игоря почти мгновенно проняло другое.
В баре, кроме них с Кеном, прохлаждались трое любителей пива у стойки, да парочка за угловым столиком, но здание (он это чувствовал) было полно людей — и второй этаж, и подвальный, и загибающееся направо крыло. И почти все они — за вычетом почти неощутимой обслуги — были одержимы страстями, страстишками и желаниями, горячащими кровь. Игорь ненавидел такие места еще человеком, а сейчас вдобавок остро ощущал ауру, отдававшую гнилью и мерзким возбуждением. Странно — было ведь время, когда это ему нравилось, как может нравится крепкое и слишком терпкое вино с пряностями. Тогда они с Миленой ходили в казино и в боевые клубы, чтобы окунуться в подобную атмосферу, и им было хорошо… Сейчас его воротило от таких мыслезапахов. Хорошо Кену — он этого не чует.
Прихваченный утром сотрудник сказал, что бардак — на втором этаже смежного здания, туда ведет стеклянный переход. Карточка сотрудника была теперь у Игоря, и на всякий случай имелась еще универсальная ключ-карта, «аникейка» работы Енота. Ну и свои собственные инструменты Игорь прихватил.
Проблема в том, что по краденой клубной карте мог пройти только один человек с охранником, а по карте персонала никто: здесь работало не так много народу, охрана знала всех в лицо. Поэтому…
Игорь снова осмотрел бар и мысленно вздохнул с облегчением. Эней — опять просочился, как у него только получается — уже сидел за стойкой. Он пришел днем и попросился на арену. Его взяли — и отвертеться от одного, как минимум, боя он теперь не мог. Похороны — за свой счет. То есть, это они так тут думают. А мы, зная нашего фукутё, скорее поставим на то, что похороны здесь будут за счет заведения. Он жив, здоров и готов к бою — это замечательно.
Эней чуть заметно кивнул. Причина, по которой Игорь и Кен оказались в баре, могла быть только одна — внизу есть кто-то, кто может их опознать. Значит, придется идти верхом. Риск больше, шансов затеряться меньше — но столкновение со старым варком — это уже не риск. Это заваленная операция. Охранник сделал Энею знак, тот допил свой молочный коктейль и вышел.
Из зала донесся вопль и обвал аплодисментов — публика приветствовала победителя. Это уже третий круг, пора. Игорь встал и снял очки.
— Где тут кабинет отдохновения? — спросил он у бармена. Тот показал пальцем.
Служебная дверь из бара в бардак была рядом с туалетом и предназначалась только для сотрудников. Если бы Игорь сразу двинулся в публичный дом, ему пришлось бы идти через другой вход, где его срисовали бы камеры слежения. Они и здесь есть, но, если все сложится хорошо… то есть, плохо… не зафиксируют ничего более подозрительного, чем запор.
Свой плащ Цумэ оставил на стуле — создавая впечатление, что отошел буквально на минуту. Если Нины в бардаке нет — разведка примерно столько и займет. Если она там — они вынесут ее через другой служебный вход.
